Читаем без скачивания Такая как есть [Запах женщины] - Вера Кауи

– Что меня больше всего беспокоит, так это не то, что он увлекся. А то, что эта женщина завлекает его очень умело и ловко.

А в это время Ева, заглянув в свои офисы в Лондоне, Париже и Риме, прежде чем вернуться в Швейцарию, приняла важное решение. Она видела, что Кристофер окончательно созрел для мысли о женитьбе.

Она не позволяла ему даже дотронуться – разве что поцеловать ее на ночь. Ева намекала, что лакомство у нее есть, но попробовать не давала.

– Нет, нет, Кристофер! Я не могу позволить себе этого! Мне надо завтра работать.

– Тебе не надо работать! Ты должна развлекаться, хорошо проводить время. А уж я знаю, как устроить это.

– Нет. Я так не могу. Ты же знаешь, какая о тебе идет слава. Я не хочу, чтобы мною играли. Я очень серьезно отношусь ко всему, не только к работе. А ты, наоборот, ничего не принимаешь всерьез. Даже меня.

Когда они добрались до Швейцарии, она уже точно знала, что к ней он относится весьма серьезно.

Кристофер был влюблен по уши. Мысль о том, чтобы оставить Еву и уехать домой, даже не приходила ему в голову. Он и минуты не мог провести без нее. Но больше всего его огорчало то, что она считала его мотыльком, явно не одобряла такой стиль жизни.

Он не обращал никакого внимания на сплетни о том, что она была любовницей Генри Бейла. Кристофер видел их вместе – Ева брала его с собой навестить старого друга. Генри лежал в постели и не мог двигаться. Ева не скрывала, как переживает из-за его болезни. С женой Генри у нее были прекрасные отношения. Разве такое могло быть, если бы их связывало то, что им приписывали?

Но зато сам Генри тотчас обо всем догадался. Когда Ева зашла навестить его несколько дней спустя, он спросил:

– Решено? Именно за него?

– Да, – ответила Ева.

Он вздохнул:

– Я знал, что это только вопрос времени.

– А я разве когда-нибудь лгала тебе? – спросила Ева.

– Нет. Мне нет.

Ева улыбнулась.

– Завидую ему, – проговорил Генри. – Ты замечательная женщина, Ева. Если бы я встретил тебя лет на двадцать раньше, мы бы завоевали весь мир.

– Мы и без того захватили изрядный его кусок.

– Ты из тех, кто всегда хочет большего. И тобой управлять никто не будет. Ты временно отдаешь себя в аренду – но только на очень короткое время, – но я ни о чем не жалею ни минуты.

– И я тоже, – сказала Ева с искренним волнением. – Из всех мужчин, которых она знала, этот человек был самым дорогим для нее.

– Почему ты выбрала именно его? Да, он выглядит очень мужественным, но таких много. У него репутация бабника – но таких тоже тьма. Он богат, но и ты тоже.

– Именно о таком типе мужчины я мечтала в детстве и дала себе клятву, что у меня будет такой муж, – ответила Ева, признавшись ему в том, в чем никому и никогда не признавалась. – Когда я была еще девочкой, мне нравилось смотреть на таких мужчин, и я очень завидовала женщинам, идущим с ними под руку. Их мир был далек от моего, словно они жили на другой планете. Но я твердо знала, что пройдут годы, и я стану на одну ступень с ними. Недостаточно быть просто богатой и красивой. Надо чтобы ты была не одна, а я сейчас одна. Вот почему я хочу стать миссис Кристофер Бингхэм IV – таким образом его мир станет моим и получится, что я всегда ему принадлежала.

– И ты станешь счастливой в этом мире?

– Ну конечно, а как же иначе?

Генри вздохнул:

– Будем надеяться…

Он умер десять дней спустя. Выяснилось, что у него был рак.

Еву потрясла ее собственная реакция. Это было чувство, которое она сама не могла определить, настолько новым для нее оно было. И потребовалось время, чтобы разобраться и выявить суть. Потеря. Это настолько выбило ее из колеи, что она невольно обратилась к Кристоферу за утешением. Во время похорон он поддерживал ее под руку, но она словно оставалась бесстрастной и не проронила ни единой слезинки. Но вернувшись на виллу, Ева была так безутешна, что едва она подняла траурную вуаль на шляпке, Кристофер, притянув к себе, обнял ее и проговорил:

– Выходи за меня замуж, я снова сделаю тебя счастливой.

И почувствовал, как ее напряженное тело расслабилось. Она положила руку ему на плечо, уткнулась лицом в грудь и проговорила кротко:

– Да, пожалуй, мне так это необходимо сейчас. Ева осознавала, что это должно быть сделано или сразу, или же не будет сделано никогда. Тем не менее отказалась от тактики стремительного натиска.

– Я готов ждать столько, сколько ты захочешь, – согласился счастливый Кристофер.

Они вернулись в Нью-Йорк, чтобы поставить в известность мать и сестер и заняться соответствующими приготовлениями. Когда Кристофер открыл перед ней дверцу машины у дома, который походил на французское шато, и навстречу к ним вышел дворецкий, Ева одарила Кристофера таким сияющим, лучистым взглядом, что он почувствовал себя на седьмом небе от счастья. Холл вместо прихожей, выложенный черно-белыми мраморными плитками, и лестница, ведущая наверх, были такими громадными, что могли вместить лондонский двухэтажный автобус. На стенах висели портреты предков. А на полу стояли китайские фарфоровые вазы. Ева мысленно поблагодарила Генри Бейла за его наставления – Генри относился к числу самых известных коллекционеров и успел многое рассказать ей. Люстра сияла. Ноги утопали в толстом ковре. В доме стояла та самая тишина, которая, как поняла Ева, считалась неотъемлемой чертой такого рода домов и стоила очень дорого. Все это было тем самым, что она видела через окна в замке, – и даже более того. Здесь ее мечты наконец-то должны были исполниться.

Эдит Бингхэм находилась в гостиной вместе со своими тремя дочерьми, что Ева сочла хорошим знаком. Это означало одно – ее принимают, выходя за рамки простого этикета. Комната оказалась не очень большой и была изысканно обставлена дорогой мебелью от Веджвуда – чередование голубого и розового в ткани обивки. Повсюду стояли цветы, и на ковер падали солнечные лучи.

Вся семья сидела перед камином, и Кристофер провел Еву вперед, поддерживая ее под локоть. Мать встала и протянула гостье руку. На ней было элегантное шелковое платье серого цвета, заколотое бриллиантовой брошью на плече, двойной ряд жемчугов на шее. Она была коротко подстрижена, и волосы ее были искусно уложены. Эдит смотрела прямо перед собой, без улыбки.

– Мама, это мадам Ева Черни, – просто сказал Крис, но в голосе его чувствовалась гордость.

– Как я рада, что наконец-то могу встретиться с вами, мадам Черни, – проговорила Эдит. – Я очень много слышала о вас.

Улыбка ее была приятной, рукопожатие крепким. Она представила Еву свои дочерям и указала на кресло, которое Кристофер придвинул поближе к матери.

Подали чай и сандвичи. Потом миссис Бингхэм осведомилась, как прошел перелет через Атлантику, и заметила, что она сама путешествовала в Европу морем, но так и не смогла привыкнуть, что вместо дней поездка занимает часы.